В малень­ких дерев­нях живут три дедуш­ки и бабуш­ка. У них нет ни, холо­диль­ни­ков, ни элек­тро­плит — слиш­ком боль­шая роскошь.
Сроч­ный сбор для четы­рех мало­иму­щих пен­си­о­не­ров — 106 400 рублей.

Надеж­де Пет­ровне уже 88. Сколь­ко все­го она пере­жи­ла: страш­ные голод­ные годы Вели­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны, после­во­ен­ную раз­ру­ху… Но было и мно­го сча­стья: отец с вой­ны вер­нул­ся, Надя выучи­лась, нашла люби­мую рабо­ту и счаст­ли­во вышла замуж — душа в душу про­жи­ла с ним всю жизнь, толь­ко вот детей Бог не дал. А потом один за дру­гим умер­ли и роди­те­ли, и муж. И оста­лась она совсем одна в ста­рень­ком доме с голу­бы­ми налич­ни­ка­ми. И пого­во­рить-то не с кем: дерев­ня вокруг выми­ра­ет. Толь­ко теле­ви­зор спа­сал, а теперь и он сломался.

 И Вик­тор Вик­то­ро­вич совсем один. Быв­ший ком­бай­нер, сле­сарь и пас­тух зара­бо­тал малень­кую пен­сию и тяже­лую аст­му с инва­лид­но­стью. Даже дома сво­е­го к пен­сии у него не ока­за­лось — живет в доми­ке, кото­рый выдал Сель­со­вет. Пен­сия ухо­дит на еду да лекар­ства, а уж одеж­ду или целую ПЛИТУ купить не на что.

Вале­рий Дмит­ри­е­вич тоже таких доро­гих поку­пок себе поз­во­лить не может, хотя чест­но тру­дил­ся всю жизнь: скот­ни­ком, раз­но­ра­бо­чим, сто­ро­жем. Всю жизнь думал “Вот ско­ро хоро­шо зажи­вем”, а ниче­го не вышло. Ско­ро­по­стиж­но умер­ла жена и остал­ся он один. “Пли­та у меня такая же ста­рая, как я”, — сме­ет­ся дедуш­ка и пита­ет­ся всу­хо­мят­ку. Гото­вить не на чем.

У Вла­ди­ми­ра Алек­сан­дро­ви­ча жены не ста­ло 10 лет назад, детей не было. Быв­ший коче­гар в моло­до­сти был душой ком­па­нии, всем помо­гал, со все­ми дру­жил. А после смер­ти един­ствен­но­го близ­ко­го чело­ве­ка замкнул­ся и почти ослеп. Но в боль­ни­це ходить он не любит и вооб­ще почти нику­да не выхо­дит. В ста­ром доме сло­ма­лись и пли­та, и холо­диль­ник — про­дук­ты хра­нить негде и гото­вить не на чем. Кру­гом беда.

Помочь этим оди­но­ким пен­си­о­не­рам, коро­та­ю­щим свой век в накло­нив­ших­ся избах в пол­ном оди­но­че­стве, наш долг. Пото­му что мы верим: чужих бабу­шек про­сто не бывает.