Быть чело­ве­ком с огра­ни­чен­ны­ми воз­мож­но­стя­ми слож­но. Но быть инва­ли­дом в деревне — слож­нее в сот­ни раз. Откры­ва­ем сбор на дро­ва — 33 000 рублей.

Анто­нине Алек­сан­дровне 88 лет. Ей самой дав­но нуж­ны уход и забо­та, но нуж­но круг­ло­су­точ­но уха­жи­вать за доче­рью — инва­ли­дом дет­ства. Да и домаш­нее дела никто не отме­нял. Пожи­лая жен­щи­на сама дер­жит неболь­шой ого­род, сама тас­ка­ет воду из колод­ца, сама ходит в мага­зин, сама сти­ра­ет и уби­ра­ет. И за доче­рью глаз да глаз: хоть и 52 года ей, а как ребе­нок. Пожи­лой жен­щине не хва­та­ет сил, при­хо­дит­ся про­сить о помо­щи сосе­дей и пла­тить им. Денег на дро­ва про­сто не оста­ет­ся. Зимо­вать при­хо­дит­ся под 3 оде­я­ла­ми в мерз­лой избе.

Алек­сей Нико­ла­е­вич оди­но­кий инва­лид. Пен­сии по инва­лид­но­сти едва хва­та­ет на нуж­ные лекар­ства и скром­ный про­дук­то­вый набор. Как само­чув­ствие поз­во­ля­ет, сра­зу хва­та­ет­ся за любую под­ра­бот­ку. Но на дро­ва ско­пить все рав­но не может.

 Артур Алек­сан­дро­вич в той же без­на­деж­ной ситу­а­ции. Толь­ко под­ра­ба­ты­вать инва­лид дет­ства не может совсем. Хоро­шо, что о себе забо­тит­ся. Род­ных у него нет, так что помочь неко­му. Сам рас­пре­де­ля­ет малень­кую пен­сию на еду, лекар­ства, опла­ту ком­му­нал­ки. А на дро­ва не хва­та­ет ката­стро­фи­че­ски. И помо­щи попро­сить не у кого.

Но помо­щи про­сят их гла­за. И мы не можем прой­ти мимо и поз­во­лить этим нуж­да­ю­щим­ся людям мерз­нуть стре­ми­тель­но при­бли­жа­ю­щей­ся зимой. И здесь уже нам нуж­на ваша помощь и сострадание.

#доб­ро­втрен­де #опе­ра­ци­я­ба­буш­ка